В настоящее время организация «Врачи без границ» не принимает пожертвования через этот сайт.
Меню
Беженцы по всему миру: истории выживших
Сейчас по всему миру насчитывается около 7 800 000 человек, которым пришлось покинуть свои дома — это больше, чем когда-либо в новейшей истории. Этим людям пришлось спасаться бегством от страшных опасностей, безжалостных бомбардировок, военных нападений, бандитских атак и других подобных обстоятельств. Организация «Врачи без границ» оказывает медицинскую помощь беженцам и перемещенным лицам по всему миру. Мы все сталкиваемся с тем, что мигранты оказываются на грани выживания не только из-за мучительного пути, но также в результате пагубной политики сдерживания, проводимой государствами, которые пытаются любой ценой не допустить мигрантов и просителей убежища на свою территорию.
______________
Всемирный день беженцев отмечается каждый год 20 июня. В этот день мы хотим рассказать истории нескольких наших пациентов, беженцев, которым пришлось рискнуть всем ради шанса оказаться в безопасности. Организация «Врачи без границ» давно и много работает с беженцами, переселенцами, мигрантами, поэтому нам хорошо известно, что ничто—ни стена, ни даже океан — никогда не остановит людей, которые пустились в путь просто, чтобы выжить.
Наши сотрудники работают в зонах конфликтов, которые были вынуждены покинуть миллионы людей, — в Сирии, Ираке, Афганистане, Южном Судане и Демократической Республике Конго. В Европе и по всей Америке мы оказываем помощь на некоторых из самых опасных и смертоносных миграционных маршрутах в мире. И мы помогаем огромному числу перемещенных лиц в странах мира, которые лидируют в мире по приему беженцев, в том числе в Пакистане, Бангладеш, Ливане, Уганде и Эфиопии.
Некоторые из богатейших стран мира отказываются от своих международных норм и давно принятых на себя обязательств по защите прав беженцев и просителей убежища. В Соединенных Штатах, по всей Европе и по всему миру беженцам все чаще не рады. Многие правительства криминализируют миграцию, взваливают на беженцев всю вину и заявляют, что их страны не принимают просителей убежища. С людьми, ищущими безопасности, обращаются как с преступниками. Тоже самое происходит и с частными лицами и организациями, которые осуществляют гуманитарную помощь, чтобы спасать жизни.
В последние месяцы MSF была лишена возможности помогать и спасать людей, в частности, на острове Науру и в Средиземном море. Это прямой результат государственной политики сдерживания.
Между тем, просители убежища и беженцы возвращаются в страны с низким и средним уровнем дохода, где у них часто нет возможности получить медицинскую помощь, которая им необходима. Самые богатые страны мира все чаще оказывают финансовую поддержку и предлагают другие стимулы государствам, которые готовы принять беженцев. Таким образом международная помощь, которая должна выделяться на основании потребности в ней, превращается в инструмент миграционного контроля.
Что зачастую теряется в горячих политических дебатах вокруг миграции — это судьбы людей, которые оказались вырваны с корнем из родной почвы в результате экстремальных обстоятельств.
Все государства должны выполнять свои международные обязательства по защите людей, которым угрожает насилие и преследование. Во Всемирный день беженцев — и в любой другой день — давайте поддержим этих людей.
Беженцы со всего мира рассказывают о том, как они спасались от часто опасных ситуаций у себя дома, и о своих путешествиях в поисках новой жизни.
_____________
Истории выживания
М., 21 год, из Гвинеи, сейчас в Италии.
«Мы собирали детскую карусель, я упал с грузовика и сломал руку. Я пробыл в больнице два дня, потом вернулся в приют Ex MOI. Сотрудники MSF помогли мне получить медицинскую карту и обратиться к врачу. Они ездили со мной в больницу на операцию и физиотерапию. Кроме того, они помогли мне, когда я решил пожаловаться на работодателя, потому что не сообщил, что со мной произошел несчастный случай на рабочем месте. Не зная итальянского языка, самостоятельно вы ничего не сможете сделать».
П., 27 лет, из Нигерии, сейчас в Италии.
«Меня держали в центре временного содержания под стражей в Ливии. Мужчины и женщины были все в одной большой комнате. Иногда приходили они и забирали одну из девушек. Мы молились, чтобы их вернули. Здесь есть люди, которые заботятся обо мне. Они ездят со мной в больницу на обследование. Это моя первая беременность. Я жду девочку. Я надеюсь, что она сможет жить в более спокойном месте, чем это. Более мирном. Я назову дочку Testimony (свидетельство)».
М. и П. живут в приюте Ex-MOI, неофициальном поселении в городе Турин. В конце 2016 года MSF начала программу, направленную на облегчение доступа к здравоохранению для жителей одного из крупнейших неформальных поселений Италии, бывшего оптового фруктового рынка MOI в Турине.
Здесь живут по меньшей мере тысяча мужчин, женщин и детей, в основном из стран Африки к югу от Сахары и Африканского Рога. Условия их жизни ужасны: переполненные помещения без отопления и часто – без воды и электричества. Для многих экономический и языковой барьеры становятся непреодолимым препятствием в доступе к услугам системы здравоохранения.
Сотрудники MSF и добровольцы информировали обитателей Ex-MOI о правилах обращения в систему здравоохранения Италии. Когда мы начали эту работу, семь из десяти человек не имели медицинской карты, и восемь из десяти не имели опыта обращения к терапевту. В результате деятельности MSF с начала реализации проекта до 31 декабря 2018 года помощь получили 469 человек
Элизабет, Адефина и Рашель из Бурунди. Сейчас в Танзании.
Адефина говорит медленно, приглушенным голосом. Она дергает свою мать, Элизабет, скользит за ней, в то время как все больше посетителей скапливается в отдаленной клиники MSF в Танзании.
Лагерь беженцев может ограничить свободу передвижения, но не в его силах удержать в тоскливых и мрачных границах надежды и чаяния 12-летней девочки. Адефина часто позволяет своему воображению улетать за пределы лагеря беженцев Ндута, расположенного на северо-западе Танзании. Здесь она живет с января 2017 года, когда они бежали от насилия в Бурунди. Там, далеко, за пределами лагеря, девочка мечтает стать доктором.
Когда она говорит об этом, выглядит увереннее, смотрит прямо в лицо. В лагере Адефина ходит на уроки английского, французского, основ математики и естественных наук. «Нас часто наказывают в школе, мне это не нравится», - говорит она немного грустно.
Не только эти ежедневные наказания угрожают ослабить дух таких детей, как Адефина. Тяжелая жизнь там, где все держится на распределении, может уничтожить остатки любых амбиций. Отец Адефины, два ее брата и сестры присоединились к семье в лагере позже, когда регистрация уже завершилась.
«Мой муж не зарегистрирован, поэтому он не может получать гуманитарную помощь, - говорит мать Адефины Элизабет». - Мы делим на всех еду, которую получаем». Небольшой клочок земли рядом с их скромным жилищем в лагере дает немного овощей и бобов. «Но этого не хвататет», - говорит Элизабет.
Свыше 230 000 бурундийцев, проживающих в трех лагерях в Танзании, будут по-прежнему зависеть от гуманитарной помощи до тех пор, пока не будут найдены долгосрочные решения. И сейчас они отчаянно нуждаются в поддержке. На решение этого тихого кризиса по-прежнему не выделяется достаточное финансирование, что говорит о серьезных пробелах в гуманитарной деятельности. Нехватка продовольствия, плохие условия жизни и недостаточный контроль стоков приводят к вспышкам заболеваний. В лагере беженцев Ндута, где MSF оказывает медицинскую помощь, недавно было зафиксировано увеличение числа случаев диареи. Однако нашим медикам удалось быстро принять меры и остановить распространение болезни.
В клинике Адефина играет блистером от таблеток.
«Мы можем получить лечение, если заболеем», - говорит ее мать, Элизабет. Но она хотела бы, чтобы ее семья могла более разнообразно питаться. Сидя рядом, Адефина, ее младшая сестра Рахиль и Элизабет выглядят сосредоточенными. Неизвестно, какое будущее их ждет. Но, когда твои мечты уносятся вдаль, становится немного легче, пусть ненадолго. Короткая передышка от тяжелой реальности лагеря.
Нунахар и Абдул – рохинджа из Мьянмы. Сейчас они в Бангладеш.
«Мы фермеры. Сейчас в нашей семье шесть человек. Два года назад в штате Ракхайн в Мьянме армия начала арестовывать всех мужчин. Моему сыну Иршадулле было 20 лет. Мы все прятались по домам, не могли никуда выйти, даже за едой. Однажды солдаты пришли в наш дом и попытались увести мою 16-летнюю дочь. Сын вышел из укрытия, чтобы им помешать. Они застрелили его. Нам пришлось бежать».
«Я не так стара, как выгляжу. Я начала худеть с тех пор, как заболела диабетом. За последние три года мое состояние ухудшилось. Мы с мужем уже слишком стары, работать не можем. Было бы неплохо приготовить большую рыбу, но это невозможно, у нас нет на это денег».
«Сегодня у меня боли. Кружится голова, часто бьется сердце. У меня инфицирована нога».
«В лагерях беженцев безопасно. Здесь мы можем соблюдать пост и молиться. По крайней мере, армия Мьянмы не придет ночью и не арестует нас. Но Мьянма – моя родина, там похоронены все мои предки. Любой человек может вернуться домой, а я нет. Мы вынуждены жить в маленькой хижине в лагере беженцев».
«Мне часто снится дом. Однажды мы вернемся в Мьянму или, может быть, в какую-нибудь другую страну, где царит мир».
Шаббир и Мохаммед – рохинджа из Мьянмы. Сейчас они в Бангладеш.
«Я фермер. Помню, как в детстве мы убегали в лес, прятались от представителей власти и местных жителей в штате Ракхайн в Мьянме. Они забирали деньги и продукты с наших ферм. Еще они нас били. Это третий раз в моей жизни, когда я спасаюсь их Мьянмы. Мне было лет 10-11, когда мы впервые бежали в 1970-х годах. Два года мы жили здесь, в Куньяпалонге, потом вернулись домой; нам сказали, что возвращаться безопасно».
«В Ракхайне всегда было трудно жить. Урожай отбирали. Власти арестовывали мужчин, часто нам нечего было есть. Второй раз мы бежали в Бангладеш в 1992 году. Здесь я встретил свою будущую жену, Хатию. Мне было 23 года, когда мы поженились. Мой первенец Салим родился в этой стране. Ему было всего 40 дней, когда нас насильно вернули в Мьянму».
«Армия Мьянмы часто забирала меня из дома или с рынка. Они доставляли нас в джунгли и заставляли 7-8 дней носить тяжелые грузы. Если груз падал, меня били».
«Два года назад жить становилось все сложнее и сложнее. Власти объявили нас вооруженными экстремистами и закрыли мечеть и медресе. Они запретили нам возделывать землю. Мы не могли зарабатывать деньги, людей арестовывали, убивали, наших женщин насиловали. Утром на Уразу-Байрам они убили моего старшего сына Салима. Ему было 15 лет».
«Мы покинули дом и отправились сюда за спасением. Мы шли до лагеря 14 дней. Я счастлив здесь. По крайней мере, можно спать спокойно. Мои дети могут учиться. Нам не разрешается выходить за пределы лагеря, чтобы добыть работу, деньги или новую одежду. Мне бы хотелось вернуться в Мьянму полноправным гражданином, с правом на свободное передвижение».
Мэрлин Диас и ее семья – из Венесуэлы, сейчас живут в Колумбии.
Мэрилин Диас и ее семья оказались в город Тибу в Колумбии полтора года назад из Венесуэлы. Им пришлось покинуть страну из-за тяжелого экономического положения.
«Здесь нам приходится выживать, но, когда мы сможем вернуться домой, непонятно».
«Меня зовут Мэрилин Диас. В Тибу [в Колумбии] я оказалась полтора года назад. Я обратилась в MSF, потому что мне сказали, что у них есть «дни помощи венесуэльцам». Я пошла туда, потому что у меня были проблемы со здоровьем и потому, что мой сын почти не ест. Приехав утром, мы прождали практически до полудня. Но мне помогли, и моему сыну – тоже. У него был дефицит веса, ему давали готовую к употреблению пищу и контролировали его состояние. Сначала мы ездили туда каждую неделю, потом каждые две недели. К счастью, сейчас ему гораздо лучше».
«Когда мы впервые пришли в MSF, я была беременна. Меня проверили, дали лекарства, витамины и сказали прийти на обследование. Я родила три дня назад и сегодня пришла за контрацептивами. Я рожала в больнице и все прошло хорошо».
«Другие венесуэльцы пугали, что мне не помогут [в Тибу]. Говорили, что нужно ехать Кукуту, потому что здесь меня оставят умирать, потому что здесь не лечат венесуэльцев. У меня есть специальный вид на жительство, но я все еще жду медицинскую страховку. Когда начались схватки, я пришла в отделение неотложной помощи, и, к счастью, меня быстро приняли, и все прошло хорошо».
«Я из штата Зулия. Мы решились отправиться сюда, потому что ситуация была сложная. Мой муж парикмахер, но это ничего не давало. От его работы было мало толку. Я тоже работала – продавала еду на улице, но я не могла заработать даже немного. Сначала уехал мой муж, потом он вернулся за мной и сыном, и мы все приехали. С тех пор я не была в Венесуэле. Я хотела бы вернуться, но это просто невозможно, потому что ситуация там все хуже».
