Из первых рук: рассказ о бегстве из Камеруна

История Марка, пациента центра «Врачей без границ» в Пантене (Франция), август 2018 года

_______________

«Я с юго-запада Камеруна. Мой отец был бети¹, он был начальником караула на военной базе в Кумбе. Его убили, потому что он выступал против англоязычного меньшинства²  страны.  Я жил не с ним, а с сестрой и ее мужем в Дуале. Моя мать жива. Она в Булоу, но я не знаю где именно. Это очень длинная история, и я не хочу об этом говорить. Когда муж моей сестры умер, мне пришлось покинуть Дуалу. Я уехал в Баменду, чтобы жить со старшим братом и младшей сестрой. Мне пришлось бросить школу. Я был в третьем классе средней школы. Но 1 января 2017 года мой старший брат, который был в оппозиции, сказал, что мне нужно уходить. В Баменде со всех сторон летели пули. Но брат сказал, что его оппозиционная группа хочет дать в руки оружие детям, даже девочкам. Положение стало по-настоящему опасным. Он сказал, что нужно бежать из страны. Я сказал: «Хорошо, но куда мне бежать?» Он не ответил. Он отослал нашу младшую сестру и меня с Муссой, который увез нас в Нигерию.

Мы с моей 13-летней младшей сестрой перешли границу в Баменде. Мы нашли Муссу и прошли через Нигерию, в Лагос. На границе между Нигерией и Нигером контрабандисты доставляют вас на мотоцикле в свое гетто, а затем сажают в машину.

Отвергнутые и травмированные

Дети-мигранты во Франции

В Нигере много контрольно-пропускных пунктов, но пока вы платите, полиция вас пропускает. В Ниамее 27 человек забрались на пикап. Там были люди очень многих национальностей—ивуарийцы, камерунцы, гамбийцы... Доставка в Агадес налажена хорошо.  Вы приезжаете на станцию, приезжают люди на мотоциклах и забирают вас. Полиция отлично знает, что происходит, но они берут деньги и закрывают на это глаза. Нигерийцы отвезли нас в закрытый лагерь в 20 минутах от станции. Это был двухэтажный дом, два этажа набитых людьми. Никого не выпускали. Они сказали, что полиции не нравится, когда мигранты разгуливают по улицам.

Мы провели там неделю. Однажды вечером начались проблемы. Поздней ночью за нами пришли несколько арабов. Они знали правильное время для перехода и маршруты через пустыню. Пятилитровая банка воды и немного тапиоки с молоком – это все, что они дали нам на дорогу.

Я видел эпицентр контрабанды людей в пустыне. Пикапы, битком набитые эфиопами и эритрейцами, присоединились к нам посреди пустыни. Там было 32 пикапа, а нас должно было быть 700 мигрантов. Мы отправлялись группами по 5 пикапов.

На пятый день пути через пустыню в 10 утра на нас напали бандиты. Атака продолжалась 2 или 3 часа. Они начали стрелять, и я сказал сестре: «Вылезай и иди в пещеру». Мой друг сказал ей идти в другую сторону, и пуля попала ей в ребра. Мы хотели отвезти ее в больницу, но не смогли. Пуля была отравлена, и сестра умерла. В результате нападения погибли 7 или 8 человек. Никто вам там не поможет.

Когда бандиты отстали, все водители сказали: «Хайя, Хайя!»(Быстрее, быстрее!). Мы даже не успели похоронить погибших. У меня в сумке была простыня. Я обернул ею тело сестры и похоронил ее. Когда я потерял сестренку, у меня поехала крыша. Единственное, чего я хотел, - вернуться домой. Мы продолжали ехать по пустыне, но только днем. Вечером они останавливали машины, чтобы нас заметили. Путешествие заняло много времени. Они связывались с другими контрабандистами по телефону Thuraya. У нас не осталось еды и воды. Друг показал мне, что делать, когда вода заканчивается. Ты мочишься в банку и пьешь из нее.

Через несколько дней мы прибыли на ливийскую границу. Мы остановились в Гатруне. Мы отдохнули, помылись и смогли переодеться. Потом они отвезли нас в Себху, где была их база.

Когда мы добрались до Себхи, начальник спросил у нас наши имена и записал их. Он сказал нам: «Вас продал Мусса. Вы должны позвонить своим семьям, чтобы мы вас отпустили. А потом ты поедешь во Францию». Но мне некого было позвать, и они мучили меня всеми возможными способами. Они били меня трубами, швыряли мне в грудь цементные блоки. Они вырвали у меня зуб с помощью лома. От кровотечения у меня голова отекла и стала как воздушный шар. Они начали насиловать женщин, даже маленьких девочек, прямо у нас на глазах. Они били матерей, когда те пытались помочь своим детям.

Я не мог заплатить, поэтому несколько раз меня перепродавали. Сначала ганийцу, который работает с арабами. Он потребовал 700 000 западноафриканских франков для того, чтобы освободить меня и отправить во Францию. В Себхе меня снова продали, ливийцу, который потребовал 200 000 западноафриканских франков. Но хуже всего была тюрьма. В одном дворе было около 2000 человек. Когда один из охранников курил, он приходил и избивал нас. Он насмерть забивал людей, ударяя их об стену. Убежать мы не могли потому, что хотя у нас не было крыши, над двором были натянуты высоковольтные провода, которые могли поджарить тебя, если ты дотронешься до них. Мы не могли спать по ночам. Там было недостаточно места для того, чтобы лечь, поэтому мы сидели. 
Мы ели группами по 15 человек за раз. Мы смешивали кубики Магги и соль в банках с помидорами. Люди умирали каждый день. От голода или от пыток.

Меня продали в третий раз и отвезли в Завию. В Триполи меня продали в четвертый раз. Вот тогда мне и удалось сбежать (...). Я не люблю говорить обо всем, что произошло, вспоминать прошлое».

¹ Этническая группа в Камеруне.

² В Камеруне наблюдается кризис между англоязычным меньшинством из юго-западных и северо-восточных регионов страны и центральным правительству, возглавляемым президентом Полом Бийей с 1982 года. Бийя был переизбран на 7-й срок в октябре 2018 года. Англоязычное меньшинство призывает к независимости самопровозглашенной «Республики Амбазония».