В настоящее время организация «Врачи без границ» не принимает пожертвования через этот сайт.
Меню
Кения: нельзя ставить точку на солидарности
«В конце марта этого года, когда распространилась новость о том, что Кения призывает закрыть комплекс лагерей беженцев Дадааб вместе с лагерем Какума, я побывал в Дагахали, — одном из трех лагерей, входящих в Дадааб. В общей сложности в трех составляющих его лагерях живут почти полмиллиона человек.
Агентству ООН по делам беженцев (УВКБ) дали две недели на то, чтобы решить их судьбу. То есть, разработать план свертывания лагерей. План, который, если в нем будет сделана ставка на возвращение беженцев против их воли, поставит под угрозу их жизнь и благополучие. На данный момент Верховный суд Кении временно приостановил любые шаги по резкому закрытию лагерей. Но нависшая над лагерями угроза закрытия становится все более ощутимой для беженцев.
Представьте себя жителем лагеря Дадааб, утопающего в море красной пыли на далеком северо-востоке Кении, усеянного тощими колючими деревьями. Вы не знаете своего будущего и не имеете над этим будущим никакой власти, полностью зависите от сокращающейся гуманитарной помощи и каменеете при мысли, что вот-вот вас отправят обратно в Сомали. Страну, из которой ваши родители бежали почти три десятилетия назад и о которая практически незнакома большинству молодых людей в Даадабе. С момента бегства насилие в Сомали только лишь усилилось. А непредсказуемый климат, засухами и наводнениями, делает выживание намного сложнее.
Предыдущие призывы к закрытию лагерей, особенно Дадааба, прозвучали после террористических атак в Кении. Были сделаны непроверенные заявления о том, что лагеря способствовали этим нападениям, которые только еще больше стигматизировали беженцев.
Однако прозвучавшее вновь заявление Кении о намерении спешно закрыть лагеря прозвучало, как гром среди ясного неба. Оно воспринимается как опрометчивое, неосмотрительное и, неуважительное. Даже задумываться о закрытии лагерей в разгар мутирующей пандемии и особенно, особенно на фоне роста нестабильности в Сомали по меньшей мере опрометчиво и противоречит общепринятым нормам в области общественного здравоохранения и прав человека. Если подобное решение не будет хорошо продуманным, оно принесет разрушительные последствия для беженцев. Роль беженца в Дадаабе сегодня – это роль зрителя, который сидит в первом ряду и наблюдает, как другие играют в карты на его будущее.
Несмотря ни на что, Кения проявила огромную щедрость, приняв у себя сотни тысяч беженцев, что резко отличает ее от многих богатых стран, которые изобрели хитроумные способы пренебрежения их правами. Однако нельзя, спровоцировав новый кризис, к которому неизбежно приведет резкое закрытие лагерей, поставить финальную точку на солидарности, которую, прежде всего, продемонстрировала страна, приняв этих людей.
У Кении нет никаких морального права сжечь все мосты и бросить беженцев на произвол судьбы, не дав им шанса на достойную жизнь в безопасности и свободе. Лагеря беженцев не решают проблему, в этом мы согласны с Кенией. Особенно когда перемещение населения растягивается на десятилетия. Именно по этой причине мы уже некоторое время призываем к поиску стабильных решений проблемы беженцев.
Кения может оказать поддержку интеграции беженцев в местное общество. Быстрое принятие и приведение в исполнение Законопроекта о беженцах, который в настоящее время обсуждается в парламенте Кении, обеспечит беженцам возможность свободно передвигаться, зарабатывать на жизнь и получить доступ к государственным услугам.
В конце концов, они смогут выбирать сами, управлять своей жизнью и, если у них будет финансовая подушка безопасности, двигаться вперед, обогащая кенийское общество.
«Недавний призыв Кении закрыть лагеря беженцев в стране без предложения альтернативных решений окажет разрушительное воздействие на беженцев. Он усугубляет и без того неопределенное положение, в котором находятся порядка полумиллиона беженцев, усиливая тревогу, поскольку люди не знают, что ждет их в будущем.
Решение о закрытии лагеря, несмотря на то, что пандемия не ослабевает ни в Кении, ни в регионе в целом, а также на фоне растущей нарастания нестабильности в Сомали – безответственно и абсолютно бесчеловечно. Оно лишает беженцев единственного пути, который у них есть. Подавляющее большинство беженцев в Дадаабе – выходцы из Сомали.
Поспешный демонтаж лагеря без гарантий безопасности и возможности для беженцев сделать безопасный выбор подрывает их достоинство, ставит под угрозу их жизнь и еще больше затрудняет поиск долгосрочных решений. Из-за пандемии COVID-19 прогресс в области поиска таких решений и так приостановился. Программы по переселению беженцев резко сократились в последние год, в то время как усилия по интеграции в местные общины беженцев, живущих в Дадаабе, которые предпринимались в рамках Комплексного плана социально-экономического развития Гариссы, зашли в тупик.
Для беженцев в Дадаабе сегодня возвращение в Сомали невозможно. В стране по-прежнему крайне небезопасно, несмотря даже на то, что острая нехватка воды и засухоподобные условия продолжают приводить к росту миграции внутри страны. Возвращение беженцев должно быть добровольным.
Любое решение, которое радикально влияет на жизнь беженцев, должно ориентироваться на их желания и чаяния. Как минимум, беженцы должны иметь право голоса за столом переговоров, где будут приниматься и осуществляться решения о будущем лагерей».
Кения не может—и не должна—делать все это самостоятельно. Экономика Кении, как и многих других стран, сильно пострадала от пандемии. Государственный долг накапливается, существует высокий риск долгового кризиса. Даже при условии резкого восстановления многие кенийцы в течение следующих месяцев и лет будут сталкиваться с проблемами.
Гуманитарную помощь беженцам в лагерях оказывают лишь отдельные правительства. Но сокращается даже финансирование гуманитарной деятельности, в этом году объявили о резком сокращении, и в результате Всемирная продовольственная программы была вынуждена сократить продовольственные пайки на 60%.
Правительства с большим запасом ресурсов должны взять на себя соответствующую долю ответственности. Они должны в срочном порядке увеличить финансирование программ развития, чтобы помочь Кении расширить возможности в области предоставления государственных услуг с целью интеграции беженцев в местное население, и обеспечивать при этом достаточный уровень гуманитарной помощи, пока не будут полностью внедрены решения на местах.
Кроме того, пришло время и для таких многосторонних организаций, как, например Всемирный банк, активно начать поиск долгосрочных решений для беженцев. Вместе с УВКБ ООН они должны постоянно прикладывать усилия, чтобы привести кенийские законодательные органы и власти к разработке местных решений по интеграции беженцев.
Но содействие интеграции на местном уровне не должно своего рода контрактом на аутсорсинг для богатых правительств, когда они могут переложить свою ответственность за прием беженцев выплатами, которые они делают время от времени. В прошлом году переселение беженцев держалось на рекордно низком уровне. Правительства состоятельных стран должны в срочном порядке поддержать и облегчить расширение процессов переселения и создания дополнительных путей для беженцев. Соответствующие протоколы для оценки безопасности и состояния здоровья теперь выполнимы, поэтому COVID-19 больше не может быть оправданием.
Прежде всего, ООН и международное сообщество должны активизировать свои усилия по содействию миру и стабильности в Сомали. Сам факт существования Дадааба в течение трех десятилетий - это провал мирных инициатив в этой стране.
Вернемся к Дадаабу. Новости о закрытии лагерей могут стать последней каплей, которая может сломить стойкость беженцев. Это происходит в тот момент, когда уже наблюдается все больше причин для беспокойства в связи с психологическим здоровьем многих беженцев, особенно в Дагахали, из-за отсутствия прогресса в поиске долгосрочных решений. В 2020 году только в Дагахали, где «Врачи без границ» оказывают медицинскую помощь уже более десяти лет, три человека покончили с собой, а еще 25, как сообщается, предприняли попытку свести счеты с жизнью.
В Дадаабе я спросил одного из беженцев, какой они бы хотели видеть последнюю главу истории лагеря. Ответ был прост: «Я просто хочу мирной жизни».
Я вместе с беженцами мечтаю о том, чтобы однажды они покинули Дадааб. Но не любой ценой. Когда настанет время покинуть Дадааб, нужно, чтобы это произошло только тогда, когда они сами решат сделать это, и только после того, как будут обеспечено уважение к человеческому достоинству, здоровье и свободе».
_______________
Адриан Гвадаррама, заместитель руководителя проектов в Кении, женевский офис организации «Врачи без границ»
