В настоящее время организация «Врачи без границ» не принимает пожертвования через этот сайт.
Меню
Колумбия: приближение к конфликту
Четыре года спустя после долгожданного завершения процесса мирного урегулирования между правительством Колумбии и «Революционными вооруженными силами Колумбии» (FARC), «Врачи без границ»/Médecins Sans Frontières (MSF) оказывают помощь уязвимым группам населения, застигнутым очередным витком насилия в юго-западном департаменте Нариньо. Стив Хайд, глава миссии «Врачей без границ» в Колумбии, рассказывает о своей поездке в район, где работает наш проект.
____________
«В отдаленных районах тихоокеанского побережья Колумбии, местное средство для лечения ядовитых змеиных укусов стоит столько же, сколько и гроб.
«У вас есть выбор: либо лечишься, либо ложишься в гроб. В обоих случаях придется заплатить», — сидя на деревянном крыльце своего дома рассказывает Францин, пожилая курандера, то есть - традиционная целительница.
Дом Францин стоит на берегу реки, которая несет бурые воды к Тихому океану, до которого день пути на каное с мотором.
По берегам русла реки часто встречаются небольшие заросли молодых кокаиновых кустов, которые то простираются далеко вглубь низменности, то появляются островками среди джунглей, равнин и ям. Сборщики коки с мешками за плечами идут вдоль берега реки, срезая острыми мачете кусты коки.
Тем временем, Францин, сидя на крыльце своего дома, продолжает перечислять список змей, нападающих на фермеров: верругоса, самая крупная ядовитая змея Южной Америки, талья экис, столь же опасная гадюка меньшего размера, и папагайо, которая любит прятаться в ветвях деревьев.
Знахарские рецепты семьи Францин бережно передаются из поколения в поколение. Люди, безусловно, достаточно доверяют ей, чтобы у ней лечиться.
Бизнес Францин до определенной степени определяет скудный выбор возможностей лечения в этом удаленном районе Колумбии. До ближайшего медицинского пункта добираться шесть часов на каное с мотором. Бензин трудно достать или он дорого стоит, и даже если вам удастся добраться до места, вооруженные группы контролируют отдаленные районы и могут просто не позволить вам выехать.
Тройное бремя преследует афроколумбийские сообщества, проживающие в прибрежных низменных районах департамента Нариньо: многолетняя экономическая и социальная заброшенность, бескрайние джунгли и извилистые реки, и риск встречи с вооруженными парнями за каждым поворотом.
У меня ушло два дня на дорогу туда: день я ехал на машине по разъезженным и грязным дорогам, затем два участка пути преодолел на каноэ и пешком через джунгли.
Второй отрезок пути на каное обошелся не без приключений: капитан лодки налетел на затонувший ствол дерево и от удара его отбросило в реку. К тому моменту, когда я заглушил мотор, нас уже несло вниз по течению, поэтому я заново завел лодку и вернулся к капитану, который держался в воде, ухватившись за бревно.
Это незначительное происшествие тем не менее сблизило нас и дало повод потом еще не раз посмеяться всей деревней над случившимся.
«Опять свалился в реку сегодня?» — кричу я ему, когда он проходит мимо.
«А ты каное сегодня порулил?» — кричит он мне в ответ.
Тут все кричат, когда разговаривают, даже на расстоянии двух метров друг от друга.
Здесь я работаю с «Врачами без границ» в составе медицинской команды, которая оказывает медицинскую помощь жителям деревень, расположенным на берегах реки. Врачи и медсестры ведут напряженную работу в импровизированной клинике, устроенной в заброшенном школьном здании…только после группового обсуждения роя осиных гнезд, свисающих с потолка.
Похоже, команда MSF и наши местные помощники поделились на два лагеря: те, кто не обращают внимание на ос, летающих вокруг нас, и тех, кто хочет их выкурить.
«Оставьте их в покое и она вас не ужалят», — сказал кто-то из команды.
Мы взяли эту стратегию на вооружение и провели несколько следующих дней в компании больших насекомых, круживших над нашими головами.
На следующий день в деревне объявились новые лица: группа молодых крепких парней сидела на пластиковых стульях на пустыре. Я пошел к ним познакомиться и поговорить об их здоровье.
Сначала, они держались отстраненно, но вскоре мы уже непринужденно болтали о местной еде и бороджо, фрукте, произрастающем в джунглях, ходовом товаре на местных рынках - это афродизиак и источник многих витаминов.
В тот же вечер, немного позднее я встретил ту же фокус-группу на том же месте, на тех же стульях, но теперь мои собеседники были увешаны автоматами. Вооруженная группа, ясное дело. Да уж...Похоже, я расшевелил осиное гнездо?
После ужина, по дороге к реке мы прошли мимо их пристанища. Бойцы бодро прокричали нам «добрый вечер». И на том спасибо.
Похоже, что они вольготно чувствуют себя в деревне, а разгадать, как местные воспринимают этих вооруженных людей, сложно. Их присутствие связано с кокаиновыми плантациями, которые с определенным интервалом принудительно уничтожаются колумбийскими военными, которые могут появиться в любой момент, прилетев на вертолете. Вооруженные группировки тут находятся также, чтобы защитить территорию от других негосударственных вооруженных формирований, которые пытаются сюда просочиться.
В конечном итоге, оружие остается неотъемлемой составляющей производства кокаина, и в этом свете, люди избегают открытого разговора о конфликте. Что кажется очевидным, это то, что люди бояться передвигаться по местности. Один человек рассказал мне о своем брате, которого недавно убили на пропускном пункте на реке.
Местная вооруженная группа – осколок военных формирований FARC, которые отказались от процесса мирного урегулирования и продолжают борьбу за контроль над территориями на границе Колумбии и Эквадора. Однако, удержать контроль над обширными участками кокаиновых плантаций подпольных кокаиновых лабораторий – непростая задача. Другие вооруженные формирования повстанцев также вышли на путь войны и столкновения происходят уже в верховьях реки.
Команды MSF прибыли в этот район вскоре после того, как местные фермеры, известные как кампесинос, под дулом пистолета были вынуждены покинуть свои дома и бежать в джунгли, а вернувшись, они обнаружили, что их дома разграблены, урожай уничтожен, а расчлененные тела погибших в столкновениях захоронены по частям по всей деревне.
«Это символический акт устрашения, — сказал мне коллега Самуэль. — Они превратили деревню в кладбище».
«Врачи без границ» направили в деревню команду медиков и психологов. Психическое здоровье — главный приоритет на повестке дня после случившихся кровавых событий. И число последних только растет.
Долгожданный мирный процесс 2016 года между правительством и группировкой FARC не принес существенных перемен в жизнь этого района, возможно, он даже усугубил ситуацию, поскольку разрозненные группы повстанцев продолжают бороться за трофеи, оставшиеся после ухода группировки на тихоокеанском побережье .
Массовое кровопролитие и выселения целых деревень происходят ежемесячно, а другие, менее заметные события, такие как захват людей, перестрелки и убийства происходят за кулисами конфликта постоянно.
Cамуэль руководит группой «Врачей без границ», работающей в этом регионе. Он отлично знает географию и контекст этого региона, хотя я сразу же запутался в этом компоте из аббревиатур вооруженных группировок: GUP, FOS, ELN, AGC, E30FB, Frente 30, не говоря уже о таких названиях, как «Счетоводы» и «Морские Свинки».
Как «Врачи без границ» ориентируются в этом лабиринте препятствий, пытаясь добраться до уязвимых групп населения, которые нуждаются в медицинской помощи? Неоспоримым преимуществом MSF является наш тридцатилетний опыт оказания помощи в условиях колумбийского конфликта.
«Ополченцы постарше помнят нас с давних времен, и это помогает», - говорит Самуэль. Он понимает, что новые группы молодых боевиков может представлять большую опасность для медицинских команд, которые отправляются на работу в опасных районах.
Длительность этого затяжного конфликта становится еще более очевидной, когда Самуэль показывает мне фотографии близлежащего медицинского пункта, от которого остались лишь руины, в которых лежат осколки гранат. Он был разрушен в результате боя между противоборствующими неправительственными группировками ранее в этом году. Месяц спустя «Врачи без границ» прибыли в этот район.
По иронии судьбы, десять лет назад команды «Врачей без границ» работали в том же месте во время предыдущего всплеска вооруженных столкновений. На самом деле, тогда «Врачи без границ» восстановили тот же медицинский пункт
«Порой кажется, что мы просто ходим по кругу», — говорит Самуэль.
Однако, на этот раз «Врачи без границ» приняли новую стратегию. Теперь приоритетами являются не медицинские пункты и инфраструктура (которая будет снова разрушена), а пациентоориентированный подход, во главе которого стоит задача по укреплению сопротивляемости человека в условиях затяжного конфликта, объясняет Самуэль.
На деле этот подход означает долгосрочное присутствие команд «Врачей без границ» в районах страны для непосредственного оказания медицинской помощи, а также, чтобы вовлечь в общую схему работы традиционную систему самопомощи.
«Еще до начала конфликта, у местных сообществ были свои собственные адаптационные механизмы, которые часто созданы на основе традиционных практик целительства», — говорит Арготе.
Именно по этой причине я сейчас нахожусь в верховьях реки и разговариваю с пожилой акушеркой о том, сколько стоят ее услуги.
«200 000 песо за то, чтобы принять мальчика, и 100 000 за девочку», - говорит она, хотя остается неясным, почему мальчики стоят дороже.
Следующие несколько дней, пока медицинские команды заняты борьбой с осами, я брожу по деревне и разговариваю с местными духовными целителями, которые лечат от сглаза, со знахарями (йербатерос), которые лечат от малярии местными травами и швеями, которые зашивают раны и берут по 20 000 песо за шов.
Раны есть здесь у большинства взрослого населения, чаще всего от ударов острых, как бритва, мачете, и не все из них можно приписать к несчастным случаям. Алкоголизм и бытовые разборки – повседневная реальность этих прибрежных районов.
Потом мы встречаем Вилсона, «микроскопщика» из деревни, расположенной ниже по течению реки. Он последний из некогда сильной диаспоры местных умельцев, обученных работе с микроскопом для выявления паразитов малярии в анализах крови на стеклянных пластинах.
Много лет назад, в каждой деревне был свой специалист по микроскопам, обладавший мощным инструментом для работы, базовыми лабораторным оборудованием и коробкой таблеток от малярии для лечения положительных случаев. В совокупности, этот набор принес спасительную новость о диагнозе и выздоровлении от болезни, которая настигает местное население чаще, чем все прочие недуги.
Но, как многие другие явления в сельских районах Колумбии, система помощи постепенно сошла на нет. Местные департаменты министерства здравоохранения больше не нанимают на работу «микроскопщиков», почти остановлено снабжение региона, и без надлежащего ухода микроскопы плесневеют.
Можно ли оживить систему? Вилсон настроен оптимистично: за два дня он протестировал 22 пациента, у 13 из них был найден наиболее опасный штамм тропической малярии. Тем не менее, им все же придется ехать в больницу для получения лечения или же рискнуть и прибегнуть к лечению домашним лекарственным средством на основе трав.
Знахари также используют свои противолихорадочные псевдо-средства для борьбы с COVID-19, распространение которого, предположительно, достигло пиковых значений в прошлом мае. Многие местные слепо верят в настойку из матарратона, распространенный в этой местности кустарник, его листья традиционно используются для приготовления домашних снадобий, и который повсеместно рекламируется теперь как панацея от COVID-19. Как следует из его названия – «убийца мышей», фармакологический эффект экстракта этого растения доказал свою эффективность на насекомых и грызунах, его широко применяют для лечения несильной лихорадки.
Но если даже COVID-19 побывал в этом районе и исчез, малярия и другие заболевания, которые местные называют «вирусная болезнь» или «суставные лихорадки», такие, как – денге, Зика и чикунгунья – и не думают уходить. У дверей временной клиники мы видим длинную очередь пациентов с симптомами заболеваний.
За дверьми соседнего класса, дети, сидящие на расшатанных стульях, заняты раскрашиванием, о карандашах и бумаге для ребят позаботилась психолог MSF.
«Так они чем-то заняты, пока их матери стоят в очереди в клинике», — говорит психолог.
Из-за отсутствия программы планирования семьи и репродуктивного здоровья, многие матери, даже в возрасте 20 лет, имеют по пять детей, и остро нуждаются в контрацептивных имплантатах, который сможет защитить их от нежелательной беременности на пять лет.
Процедура занимает много времени: сначала женщины должны пройти медицинский осмотр, затем надо понять, подходят ли они по критериям, затем ввести местную анестезию в ткани руки, а уже затем вводить пластиковые полоски имплантатов под кожу с помощью большой стальной иглы.
Имплантаты - это самая востребованная медицинская услуга, так как многие женщины пытаются избежать перспективы стать многодетной матерью. Многодетные семьи здесь обычное дело – у одного местного лодочника 15 детей, и он с гордостью рассказывает нам, что у его друга 35 детей от трех разных партнеров.
Повсюду дети, они играют кто во что горазд, используя все, что попадется под руку. Кто-то мастерит из палок и листьев вертолеты и запускают их по спирали в воздух. Другие крутят самодельные волчки или гоняют по деревне велосипедную шину – разновидность игры в обруч и палку, которую можно увидеть в иллюстрациях к романам Викторианской эпохи.
Я смотрю, как группа детей – им не больше восьми лет - берут каноэ и плывут на нем вверх по реке, используя обломки дерева в качестве весел. Другие бродят по мелководью в поисках крабов.
Думаю, что эта идиллия недолговечна. Молодые подростки в будущем должны собирать листья коки на фермах, которые находятся в нескольких часах пути на лодке от деревни. Девочки-подростки должны начать создавать семьи в 15 лет. Кроме того, примерно в этом возрасте детей начинают вербовать вооруженные группировки.
В настоящее время банды не вербуют детей насильно, рассказывает местная школьная учительница. Но вступить в такую группировку привлекательно для впечатлительной молодежи, у которой мало альтернатив. Очевидно, что удержать детей подальше от конфликта - это явно тяжелая задача.
«Каждую неделю я работаю с семьями, чтобы помочь детям оставаться в школе и не бросать учебу», - говорит он мне.
Самая успешная стратегия - футбол, поэтому в свободное время учитель тренирует четыре команды – две юношеские и две девичьи. Еще он организовал футбольную лигу с другими деревнями, используя пожертвования, чтобы покупать мячи и сетки для ворот.
«Дети любят играть и соревноваться, и это держит их близко к школе и вдали от других факторов влияния», - говорит он.
Но давайте вернемся в клинику. Пациенты все еще стоят в очереди, дети по-прежнему занимаются раскрасками. Но в мое отсутствие в школу пришел один житель деревни, чтобы вывести ос - он будет опрыскивать их гнезда химикаты.
На полу класса валяются уже опрысканные мертвые насекомые. Некоторые мальчики бросили раскрашивать картинки и стали собирать коричневые тельца шестиногих, чтобы затем, аккуратно сложив им крылья, выложить в ряд. Совместному существованию пришел конец.
Тем временем вооруженные люди пьют ром у бильярдной и проверяют свои дорогие мобильные телефоны. Интересно, как долго они будут здесь сосуществовать, прежде чем придут соперничающие с ними группировки, чтобы стать королями коки.
Такой день может наступить гораздо раньше, чем планировалось, объясняет руководитель бригады Самюэль, показывая свою карту. Со склонов Анд по направлению к джунглям и рекам уже движется другая группировка из числа диссидентов бойцов из FARC под названием «Фронт 30». Траектория их перемещения может затронуть и эту деревню.
Конечно, перемирие может устоять. Но гораздо более вероятным кажется наступление еще более масштабного конфликта, во время которого жители деревень подвергнутся террору и будут заперты в своих деревнях. И у них будет еще меньше шансов попасть в больницу.
Поэтому задача «Врачей без границ» по размещению медицинских бригад в этих деревнях становится еще более актуальной. В условиях нынешнего конфликта это будет непростой задачей. Осиное гнездо ждет».
