Северное Киву, ДРК:«Люди умирают от болезней, которые легко можно предотвратить»

Вы могли бы рассказать нам о том, в каких условиях оказались жители Северного Киву, если говорить об их медицинских потребностях и доступе к помощи?

Во время последнего витка насилия, который начался в середине августа, мы стали свидетелями очередной волны массового бегства жителей. Мы не знаем точных цифр; они меняются каждый день. По некоторым оценкам, с середины августа от 100 000 до 150 000 людей оказались в положении вынужденных переселенцев, и это вдобавок к 300 000 – 500 000 переселенцев, покинувших свои дома ранее. Однако провести точные подсчеты крайне сложно: ведь многие люди были вынуждены бежать по несколько раз.

В любом случае мы имеем дело с крупномасштабным процессом бегства населения, и люди, покинувшие свои дома, живут в маргинальных условиях. Сейчас в лагерях в Северном Киву оказалось больше людей, чем когда-либо за последние 10-15 лет. Эти люди живут в маленьких хижинах, которые покрывают пластиковыми щитами, спасаясь от дождя. Они не могут выйти на работу в поля, чтобы вырастить урожай. Их доступ к продовольствию практически полностью зависит от того, смогут ли гуманитарные организации попасть к ним и привезти продукты.   

В лагерях для перемещенных лиц люди живут скученно, что повышает риск распространения заразных болезней. За последние месяцы нашим командам пришлось лечить пациентов с холерой и корью. В Ньянзале, где мы проводим программу, случилась крупная эпидемия кори, также мы зарегистрировали рост числа обычных заболеваний и обострение форм малярии, респираторных инфекций и диареи».

С чем наши команды сталкиваются в обычный рабочий день, какие болезни приходится лечить?

Мы оказываем как первичную, так и вторичную медицинскую помощь. Например, в Рутшуру у нас больница на 200 коек, где оказываются различные виды помощи: медицина внутренних органов, педиатрия, хирургия и неотложная помощь. В третью неделю октября мы зарегистрировали у себя в больнице 50-процентный рост числа поступивших.

В сложившейся ситуации мы установили дополнительные палатки, чтобы расширить стационар, увеличили продолжительность дежурств, направили дополнительные лекарства. Мы можем принимать такие меры, но понятно, что в такой ситуации поддерживать высокое качество медицинской помощи очень сложно.

Что касается первичной медицинской помощи, у нас работают мобильные клиники на базе нашей команды в Рутшуру, они направляются туда, где расселяются беженцы. Чтобы направить на место мобильную клинику, мы собираем машину с врачами, медсестрами и лекарствами и отправляем ее в места скопления беженцев. В день мы проводим примерно 100-150 консультаций, большинство из наших пациентов – дети моложе пяти лет. Мы стараемся уделять основное внимание самым уязвимым.

Где живут люди, к которым вам не удается попасть? Почему так остро стоит проблема доступа?

В конфликте в Северном Киву участвует много противоборствующих вооруженных группировок, поэтому каждый раз, попадая на территорию, контролируемую одной из таких групп, сталкиваешься с проблемой доступа к населению. В Северном Киву есть районы, куда уже давно не может попасть ни одна международная организация, и мы не знаем, каково положение живущих там людей.

Что из происходящего сейчас в Северном Киву вызывает у Вас наибольшую озабоченность?

Больше всего поражает сам масштаб проблемы, масштабы бегства людей, масштабы заболеваемости. Я уже говорила о том, что мы столкнулись с эпидемией кори. В западных странах мы не видим кори, потому что все привиты от нее. Поэтому сейчас основная проблема – охватить как можно больше людей вакцинацией. В небольшом медицинском центре, обслуживающим довольно небольшое число жителей, у нас было 500 случаев кори. Почему дети должны умирать от болезни, которую так легко предотвратить.

Что наиболее важно, с Вашей точки зрения, узнать общественности о медицинской ситуации в Северном Киву?   

Люди умирают не от чего-то непреодолимого; они умирают от болезней, которые легко можно предотвратить. В ситуации массового переселения они живут в тяжелейших условиях, дети заболевают респираторными инфекциями, их не лечат, они поступают в больницу с пневмонией, когда уже слишком поздно.

Долгосрочные последствия конфликта в Конго состоят в том, что люди не имеют доступа к базовой медицинской помощи, мы каждый день боремся за то, чтобы его им обеспечить. И там, где мы работаем, мне кажется, мы делаем нужное дело, мы хорошо работаем, но есть много мест, где мы не работаем. Люди умирают от болезней, которые легко можно предотвратить.