В настоящее время организация «Врачи без границ» не принимает пожертвования через этот сайт.
Меню
Польша: «Мы не хотим, чтобы люди умирали в лесу»
Местные волонтеры - о помощи беженцам на границе с Беларусью и страхе
Поскольку гуманитарным организациям и группам волонтеров запрещен доступ на польскую сторону зоны на границе с Беларусью, единственными, кто может помогать оказавшимся в беде людям, становятся местные жители. Те, кто живет в этой закрытой зоне. Хотя и для них оказание такой помощи считается незаконным. Помощь людям, которые оказались в морозных лесах, из которых не могут выбраться, – женщинам, детям и мужчинам, – превратилась в тайное и опасное дело.
Хотя организация «Врачи без границ»/ Médecins Sans Frontières (MSF) решила прекратить деятельность в приграничной зоне, поскольку власти в течение нескольких месяцев блокировали въезд на запретную территорию, мы разделяем озабоченность тех, кто остался, чтобы помочь наиболее уязвимым людям, живущим в экстремальных условиях, в лесу. Вот что говорили те, с кем мы разговаривали.
Как изменилась ваша жизнь из-за этой ситуации на границе?
Зося*, жительница деревни в приграничном регионе:
«Сильнее всего все поменялось, когда люди начали появляться в нашем районе. Сначала мы просто слышали, что люди пересекают границу, и видели фотографии. Потому что здесь было не пройти, тут повсюду болота. Но я боюсь, что в этих болотах остались тела погибших...
Затем ввели чрезвычайное положение. Я живу за пределами зоны чрезвычайного положения, но недалеко. Поэтому я много раз переходила в эту зону. Но моим друзьям, которые живут в этой зоне, думаю, гораздо сложнее. Они постоянно наталкиваются на вооруженных солдат. Дети пугаются».
Марек*, житель деревни в запретной зоне:
«Наша жизнь во многом поменялась: бессонные ночи, нервное напряжение… Страх, что помощь беженцам будет расценена как причастность к торговле людьми и контрабанде… Страх, что правые станут мстить тем, кот помогает... Ограничение передвижений сделало невозможным туристический бизнес. Невзирая ни на что, в семье мы стали ближе. Мы много говорим об этом. Я испытываю сильный гнев по поводу происходящего, от размышлений мне тяжело. Но меня поддерживает жена, и наш старший сын стал чаще приходить домой».
Сильвия*, жительница деревни в запретной зоне:
«Утром, открывая окно, можно увидеть тяжелую технику. Это удручает. Нужно постоянно носить с собой все документы, даже когда выгуливаешь собаку. Все гостиницы, общежития, гостевые комнаты – все занято военными. То, что нельзя пригласить сюда гостей, родных или друзей, тоже осложняет жизнь. Тяжело, когда ты отделен от остальной страны».
© Maciej Moskwa/Testigo
Сталкивались ли вы или кто-то из знакомых с проблемами, помогая мигрантам?
Зося*, жительница деревни в приграничном регионе:
«Однажды я помогала группе людей. Они были в очень плохом состоянии, и мы вызвали скорую помощь. Мы, конечно, знали, что скорая помощь приедет вместе с пограничниками, но мы не могли просто бросить этих людей [без медицинской помощи], зная отношение пограничников к мигрантам. Приехала группа – это были пограничники, хотя у них не было знаков различия или они были скрыты. Они начали угрожать нам. Говорили, что мы там незаконно, что мы контрабандисты. Они были очень враждебны к беженцам. Мы чувствовали себя как в ловушке. Боялись не за себя, за этих людей. Что их снова загонят в лес».
Марек*, житель деревни в запретной зоне:
«У людей возникали проблемы из-за того, что они помогали мигрантам. Однажды меня обвинили в «поддержке террористов» и «действиях, наносящих ущерб польскому государству». Кого-то, кто убирал в лесу, задержали военнослужащие в форме и допросили. Кому-то дом забросали яйцами. За пределами зоны активисты правого толка собрались перед домами людей, помогающих беженцам, чтобы их запугать. К счастью, никого не избили. Просто пытались запугать».
Сильвия*, жительница деревни в запретной зоне:
«Моя семья подверглась словесным нападкам [за помощь] – говорили, что мы наносим ущерб польскому государству. Вначале они пытались утверждать, что помогать незаконно, пытались запугивать нас. [...] Есть люди, которые убеждены, что это «защита границ родины», те, кто убежден в необходимости защиты со стороны военных, кто считает, что люди в лесу – преступники»
«То, что местных волонтеров очерняют и запугивают, чтобы помешать им помогать, совершенно неприемлемо», - Фрауке Оссиг, координатор MSF по чрезвычайным ситуациям в Польше и Беларуси.
© Kasia Strek
Вы раздавали предметы первой необходимости мигрантам. Поддерживает ли это общество?
Зося*, жительница деревни в приграничном регионе:
«Соседи по деревне знают, что мы делаем, слухи ходят. Я не обсуждаю это с ними, но могу представить, что они думают по этому поводу. С другой стороны, мы получили удивительную поддержку от друзей. Многие из них приехали, чтобы помогать нам. Многие отправились в лес вместе с нами, чтобы доставлять необходимые вещи людям, которые там застряли. Для меня очень важно чувствовать, что я не одинока, когда я иду в лес. Что то, что я делаю, я делаю не от себя лично, а от имени действительно многих людей».
Марек*, житель деревни в запретной зоне:
«Что меня удивило, так это что родные, с которыми мы праздновали Рождество, даже не спросили нас о ситуации на границе. Люди сторонятся этой темы, не хотят отравлять свое благополучное существование. У них была возможность расспросить нас, людей, которые живут в запретной зоне, и никого это не интересовало».
Сильвия*, жительница деревни в запретной зоне:
«Общество вновь разделилось на тех, кто доволен службами, которые защищают границу, и тех, кто не может оставаться равнодушным. Военные хотели бы, чтобы никто ни о чем не говорил, а все сидели тихо и делали вид, что ничего не происходит».
© Maciej Moskwa/Testigo
Понимают ли дети, что происходит? Понимают ли они, почему в деревне так много людей в военной форме?
Зося*, жительница деревни в приграничном районе:
«Не думаю, что моя дочь все понимает. Однажды, придя из детского сада она сказала, что мы должны помогать военным, что беженцы будут бросаться камнями в здание ее детского сада, и что беженцы плохие. Мой муж пытался объяснить ей, что это не так, но она не хотела его слушать. Поэтому мне пришлось рассказать ей много того, что я не должна была ей говорить - потому что я не уверена, что маленькая девочка должна знать, что другие дети сейчас живут в лесу. Мне пришлось ей рассказать, потому что она задавала много вопросов.
Моя дочь не боится военных. Думаю, что с этим больше проблем у моего 11-летнего сына. В школе он также слышал много ужасных вещей, и в силу того, что он понимает больше, мне кажется, что ему тяжело слышать наши разговоры о мертвых телах, но, живя в маленьком доме, куда приходит много активистов, не слышать все это просто невозможно. Но он уже молодой взрослый и многое понимает».
Сильвия*, жительница деревни в запретной зоне:
«У меня нет маленьких детей, но я слышала, что дети рисуют контрольно-пропускные пункты и танки. Я вижу детские площадки, разоренные военной техникой, и военные машины, припаркованные прямо рядом со школами и детскими садами. У моего друга, молодого отца, которому очень трудно объяснить своим детям, что происходит, есть теория, что вина за травму наших детей лежит на нас в том смысле, что мы, возможно, недостаточно их защитили. Но мне интересно, что мы могли бы сделать лучше в этой ситуации…»
© Maciej Moskwa/Testigo
Получаете ли вы и другие люди в деревнях, находящихся в запретной зоне, психологическую поддержку, чтобы справиться с этой ситуацией?
Зося*, жительница деревни в приграничном районе:
«Мой сын посещает психолога, он был уже два раза, и хотя он мало говорит об этом, я думаю, что он не против такой поддержки. Это бесплатно, у нас есть поддержка, доступная нам и нашим детям, и ее легко получить».
Марек*, житель деревни в запретной зоне:
«Я знаю нескольких людей, которые получили психологическую травму, увидев семьи, которые прятались в лесах, которых потом схватили пограничники, а потом эти люди узнали, что беженцев снова увели за проволочные заграждения… Люди, работающие в сотрудничестве с организацией Grupa Granica (Группа граница), имеют доступ к бесплатной психологической помощи. Grupa Granica помогает волонтерам из этого района. Без них ситуация была бы очень сложной».
Сильвия*, жительница деревни в запретной зоне:
«Со стороны муниципалитета не было систематической поддержки– ни информационной, ни психологической... Проводились встречи с психологами уже за пределами запретной зоны – групповые и даже индивидуальные встречи. Предложение передавали через мессенджер Facebook – это был список психологов и психиатров, которые готовы помочь людям с психологическим стрессом».
Как вы думаете, что необходимо предпринять?
Зося*, жительница деревни в приграничном районе:
«Самое главное, чтобы правительство прекратило противодействовать. И нам нужно, чтобы правительство изменило закон и перешло к действиям. Нам нужно, чтобы люди начали задумываться о том, что здесь происходит, и нам нужны крупные организации, чтобы попасть в зону, несмотря на действующий закон. Возмутительно, что организации соглашаются с этими ограничениями. Это противозаконно - позволять людям умирать в лесу».
Марек*, житель деревни в запретной зоне:
«Нам нужно решение от правительства и пограничников, которое позволило бы оказывать помощь (медицинскую и юридическую) тем, кто в ней нуждается, в соответствии с цивилизованными стандартами и с уважением прав человека. Мы также хотели бы принятия решения и прекращения действия ограничений на передвижение местных жителей, а также чтобы прекратилась экстремальная милитаризация пограничной зоны».
Сильвия*, жительница деревни в запретной зоне:
«Мы хотим, чтобы людей перестали отталкивать. Мы надеемся, что приказы, которые идут сверху, изменятся и что людей не будут оставлять в лесу. Нам необходимо привлечь профессиональную помощь со стороны организаций, таких как медицинские организации, а также средств массовой информации».
Марек*, житель деревни в запретной зоне:
«Мы не хотим, чтобы люди умирали в лесу. Мы не хотим, чтобы они умирали у нас под забором. Мы хотим помогать нуждающимся людям, независимо от того, откуда они родом. Нас воспитали с определенными ценностями, и мы должны жить в соответствии с этими ценностями – и помогать нуждающимся».
Сильвия*, жительница деревни в запретной зоне:
“Нам нужен гуманитарный коридор, нам нужна поддержка, чтобы информировать людей у нас и во всем мире о том, что происходит на самом деле. Те, кто стоит у власти, и те, кто отдает приказы, должны видеть в мигрантах людей и относиться к ним с достоинством и уважением – как к людям, которые нуждаются в помощи».
*имена изменены в целях сохранения конфиденциальности
